БАЙРОН

БАЙРОН (Byron), Джордж Ноэл Гордон (22.01.1788, Лондон, — 19.04.1824, Миссолунги, Греция) — английский поэт, выдающийся представитель революционного ро­мантизма. Происходил из знатного, но обедневшего рода. Детские годы его прошли в Шотландии, в г. Абер­дине. В 1798 г. Байрон унаследовал от своего двоюродного деда титул лорда и поместье Ньюстед в графстве Ноттин­гемшир. В 1801 г. Байрон поступил в закрытую аристокра­тическую школу в Харроу, близ Лондона. Здесь он начал писать стихи. В 1805 г. поступил в Кембриджский университет. В 1807 г. вышел поэтический сборник Байрона «Часы досуга» («Hours of idleness»). В лучших стихах этого сборника («Надпись на могиле Ньюфаундлендской собаки», «Кубок», «Посла­ние Бичеру», «Стансы при оставлении Англии») выри­совываются оригинальные черты романтического мироощущения и творческой манеры Байрона. В нач. 1808 г. в журн. «Эдинбургское обозрение» появился отрицательный отклик на «Часы досуга». В том же году Байрон пишет сатирическую поэму «Английские барды и шотландские обозрева­тели» («English bards and Scotch reviewers», изд. 1809 г.), направленную против реакционных тенденций в лагере ро­мантиков и в буржуазной критике. В июле 1808 г. Байрон окончил университет. В марте 1809 г. он стал членом палаты лордов. В июне 1809 г. Байрон отправился в путешествие по странам Ближнего Востока и южной Европы с намерением «по личному опыту, а не по книгам создать свое мнение о человечестве». В июле 1811 г. Байрон вернулся в Англию.

В начале 1812 г. вышли две пер­вые песни, написанной на Во­стоке поэмы «Паломничество Чайльд Гарольда» («Childe Ha­rold’s pilgrimage»; 3-я песнь опубликована в 1817 г., 4-я — 1818 г., в рус. пер. отрывки с 1828 г., полн. рус. пер. 1864 г.), последовательно воссоздающей этапы путешествия поэта. Не ограничивая себя никаки­ми лит. нормами, Байрон использует введенную в английскую поэ­зию еще Спенсером девятистрочную строфу, выражая с ее помощью новое и значительно более сложное содержа­ние. Перед взором Байрона и его героя (мысли и чувства их часто сливаются) раскрывается бесконечно разнооб­разная жизненная панорама. Чайльд Гарольд проез­жает по разоренной войной с Наполеоном Испании, видит героизм и патриотизм ее народа. Он восхищается свободолюбием сынов суровой Албании. С благого­вением вступает он на землю Греции. Величественное про­шлое страны, о котором напоминают исторические памятники классической эпохи, особенно оттеняет тяжелое положение современной Греции, униженной турецким господством, нищей, разграбленной. Герой поэмы ставит перед собой вопрос о причинах социальных бедствий и национального упадка, задумывается над противоречивостью исторического развития. Находясь под сильным влиянием просвети­телей XVIII в., Байрон порой видел причину всех социальных пороков в невежестве и нравственной испорченности людей. Но исходя из опыта французской революции, Байрон приходит к выводу, что судьбы народов зависят от более глубоких, хотя и неведомых еще людям исторических сил. В отличие от тех романтиков, которые приходили к реакционному выводу о неизбежности подчинения человека «мировому це­лому», Байрон выступает с идеей непримиримой, хотя и трагическая борьбы против враждебной действительности. Эта революционная черта романтизма Байрона определила художественное но­ваторство его поэмы — и в тематике, и в композиции, и в жанровой форме, и прежде всего в образе самого Чайльд Гарольда, в котором воплощены типичные черты нового героя послереволюционной эпохи: Чайльд Гарольд находится в непримиримом конфликте с буржуазным общест­вом и его моралью. Актуальность этого образа опреде­лила успех поэмы Байрона, переведенной на все языки мира. Имя Чайльд Гарольда вскоре стало нарицательным для обозначения человека, во всем разочарованного и не­сущего в себе протест против враждебной ему дейст­вительности. Выход двух первых песен поэмы почти совпал по времени с первым выступлением Байрона в палате лордов — 27 февр. 1812 г. Речь поэта была посвящена рабочим-луддитам и прозвучала как гроз­ное обвинение господствующим классам Англии. Байрон двойственно относился к луддитам: он видел в них то романтических мстителей, то покорных рабов, заслужи­вающих жалости. Это восприятие луддитского движе­ния сказалось и в «Оде авторам билля» («Ап ode to the framers of the frame Bill», 1812), направленной против закона о казни за разрушение машин. Вторично вы­ступив в палате лордов (21 апр. 1812 г.), Байрон говорил о положении Ирландии. 1 апр. 1813 г. состоялось его по­следнее выступление, посвященное вопросу о неприко­сновенности личности парламентского депутата.

После опубликованного «Чайльд Гарольда» общество вынуж­дено было признать Байрона. Но светская жизнь тяготила поэта. Свое презрение к светской черни и правящей верхушке он выразил в лирических стихах и сатирах 1812—14 («Плачущей девушке», «Стихи, написанные на случай, когда автор видел его королевское высочество принца-регента, стоящим между гробницами Генриха VIII и Карла I, в королевском склепе в Виндзоре», «Сочувствеппое послание Сарре, графине Джерсей» «Балье — хвалебный гимн, сочинённый эсквайром Го­расом Горнэм», «Поездка дьявола» и др.). В стихах т. и. наполеоновского цикла 1814—15 («000 к Наполеону Бонапарту», «Ода с французского», «На звезду Почет­ного легиона», «Прощание Наполеона», «С француз­ского») Байрон порицает Наполеона за то, что, достигнув небывалого могущества, он встал на путь самовластья и отрекся от великих идей свободы. В обстановке поли­тической реакции 1813—16 гг. трагическое мироощущение Байрона уг­лубляется, что проявилось в его лирике 1813—15 гг. и в поэмах т. н. восточного цикла: «Гяур» («The Giaour», 1813, рус. пер. 1821), «Абидосская невеста» («The bride of Abydos», 1813, рус. пер. 1821), «Корсар» («The corsair», 1814, рус. пер. 1825—26), «Лара» («Бага», 1814, рус. пер. 1826), «Осада Коринфа» («The siege of Corinth», 1816, рус. пер. 1820), «Паризина» («Parisina», 1816, рус. пер. 1822). Поэмы преисполнены драматизма, в них изображаются сильные, «роковые» страсти, их развязки катастрофич­ны. Восточный колорит им придают красочные картины при­роды и воспоминания о личных впечатлениях от путе­шествий по Востоку. Однако Восток в поэмах Байрона это не только мир необычайной экзотич. красоты, но и царство произвола, рабства. Герои Байрона — люди, по­рвавшие со своей средой, вставшие на путь непримири­мой борьбы, мести, преступлений. Их титанический бунт показан в поэмах как деяние общего значения; их цели и замыслы выше тех средств, которыми они рас­полагают, и тех форм, в которых происходит их единобор­ство с миром; их стремление завоевать независимость по отношению к окружающему миру по душе поэту. Однако мировоззрение Байрона сложнее мировоззрения его героев, которые не видят и не ищут единомышленников, и остаются в гордом одиночестве со своими страданиями и борьбой, обреченной на поражение. Неудовлетворен­ность Байрона своими героями, их противоречивость особенно заметны в «Ларе» и «Осаде Коринфа». В восточных поэмах Байрон уделяет все больше места безымянным собиратель­ным образам — пираты в «Корсаре», крестьяне в «Ларе» и др., которые лишь поддерживают борьбу героев, но в своем протесте часто оказываются последователь­нее их самих. Отвлеченность конфликтов, изображен­ных в восточных поэмах, не означала желания уйти от со­временности, но Байрон в силу особенностей самой эпохи не мог отразить ее основные конфликты и характеры реали­стически, не выходя за рамки изображения конкрет­ной исторической действительности.

В конце 1814 — нач. 1815 гг. Байрон совместно с компози­тором И. Натаном создал цикл стихов, написанных по мотивам Библии: «Еврейские мелодии» («Hebrew melodies»). Глубокая скорбь сочетается в этих стихах с пафосом веры в величие и мощь человеческого духа, с лю­бовью к жизни и ее красоте, с прославлением борьбы, подвига («Дочь Иевфая», «Ты кончил жизни путь», «Она идет в красе своей...», «У вод вавилонских...»; лучшее из этих стихотворений — «Душа моя мрачна...» переведено на рус. яз. М.Ю. Лермонтовым).

В 1815—16 гг. Байрон пережил личную драму в связи с неудачным браком. Реакционно-политические круги и весь «высший свет» использовали этот семейный конфликт как по­вод для расправы с поэтом, мятежником и вольнодум­цем. Байрон покинул Англию (25 апр. 1816) и поселился в Швейцарии, на берегу Женевского озера. Здесь он встретился с П.Б. Шелли и, несмотря на многие раз­деляющие их разногласия, стал его другом. Настроение, владеющее Байрон после отъезда из Англии, нашло выражение в стихах и поэмах: «Стансы к Августе», «Послание к Августе», «Сон» («The dream»), «Тьма» («Darkness»), «Шильонскпй узник» («The prisoner of Chilion», 1816, рус. пер. 1822). Однако мотивы скорби не были свойственны всему творчеству Байрона этих лет. В стих. «Сонет к Шпльону» Байрон выражает уверенность, что тирания бессильна уничтожить вечно живущее в людях стремление к свободе. Олицетворением бес­страшия и свободолюбия является образ Прометея (в стих. «Прометей»). В 1816 г. Байрон начал писать философско-символическую поэму «Манфред» («Manfred», окончил в Венеции в 1817 г., рус. пер. 1828 г.). В образе Манфреда он воплотил свою веру в силу человеческой мысли, но вместе с тем романтически показал бесплодность чисто теоретических знаний. Манфред проникает в тайны мира, при помощи магии, подчиняет себе духов природы и вершителей судеб человеческих, но он не может заста­вить их служить чуждым для них целям добра. Ман­фред с его настроением отчаяния глубоко противоре­чив. Он презирает власть, успех, порывает с религией; углубляется разрыв героя с обществом. Вместе с тем индивидуализм сказывается в его характере еще силь­нее, чем у героев восточных поэм.

В окт. 1817 г. Байрон уехал в Милан, затем в Венецию, в которой прожил до 1820 г. С глубоким сочувствием от­несся он к судьбе итальянского народа, страдавшего от ига Австрии. В эти годы Байрон написал поэмы «Жалоба Тассо» («The lament of Tasso», 1817, рус. пер. 1825 г.), «Мазепа» (1818 г.), 3-ю и 4-ю песни «Чайльд Гарольда» (1816—17 гг.) и много мелких лирических стихотворений, из которых самое значительное — «Песня для луддитов» («Song for the luddites»; она была приложена к письму Т. Муру от 24 дек. 1816 г.; опубл. в 1830 г.), отклик на новую волну демократии, рабочего движения. В этой песне нет оттенка жалости — луддиты предстают в ней как грозная сила, хотя образ их лишен исторической конкретности. Укрепление веры Байрона в возможности народа как борца против тирании, в грядущее торже­ство лучших идеалов человечества сказалось и в по­следних песнях «Чайльд Гарольда». Основное место в поэме занимает обществ, проблематика. Байрон стремится осмыс­лить опыт французской революции, понять причины ее поражения. В самой объективной действительности, еще недавно представлявшейся Байрону только враждебной человеку, он видит теперь какие-то совпадающие с надеждами и стремлениями людей тенденции (см., напр., строфы 4-й песни, посвященные описанию во­допада, а также размышления о Времени). В 1818 г. Байрон написал поэму «Беппо» («Верро», рус. пер. 1863 г.), которая знаменует возникновение нового в его творчестве вида сатиры, вскрывающей отрицательные стороны дей­ствительности не путем прямого обличения, а посред­ством иронии, сарказма. Повествуя о героях «Беппо» тоном как будто бы объективного и даже сочувствую­щего наблюдателя, Байрон бичует мир лживых, мелких лю­дей, неспособных на благородные и смелые поступки. В стихотворения «Ода к Венеции» (1818) и политической поэме «Про­рочество Данте» («The prophecy of Dante», 1819) Байрон призывает итальянский народ вспомнить свое славное прош­лое и бороться за объединение Италии, за ее национальную неза­висимость и свободу.

В 1820—21 гг. Байрон жил в Равенне. С нач. 1820 г. он стал деятельным членом организации карбонариев. Основную причину неудач этой организации Байрон видел в ее оторванности от на­рода: «Дело в том, что народ в этом не заинтересован, — заинтересованы только высшие и средние слои» (Избр. произв., М., 1953, с. 452). Первыми произведениями, в которых Байрон обобщал политический опыт 1820—21, были трагедии «Марино Фальеро, дож Венеции» («Marino Faliero, Doge of Venice», изд. 1821), «Сарданапал» («Sardanapalus», 1821), «Двое Фоскари» («The two Foscari», 1821), написанные в Равенне после разгрома карбонарского движения. В трагедиях Байрона сложно со­четались революционно-романтические принципы с традициями классицизма и с тенденциями историзма. Особенно это характерно для трагедии «Марино Фальеро», посвя­щенной судьбе Фальеро, казненного за участие в заго­воре против существующего в Венеции политического ре­жима. Романтический образ Фальеро осложнен не только абстрактной коллизией долга и чувства, но и социально-историческим конфликтом, действительно существенным для изображаемой эпохи. Вместе с тем для всех траге­дий Байрона характерно переосмысление исторического конфликта соответственно задачам и опыту политической и национально-осво­бодительной борьбы нач. 1820-х гг. Одним из источников тра­гедии, переживаемой его героями, является их отор­ванность от народа. В 1821 г. Байрон пишет философско-символическую поэму в драматической форме «Каин» («Cain»), сюжет которой взят из библейской легенды о братоубийце. У Байрона Каин — бунтарь, усомнившийся во все благости Бога, возмущенный униженностью и страда­ниями человека. Однако содержание поэмы не исчер­пывается идеей богоборчества. Каин обрел неведомую ему ранее любовь к людям, он видит в отрицании и борьбе путь к счастью; именно в этом пафос поэмы. Смело переосмыслен в ней библейский сюжет; ниспро­вержение всех авторитетов имеет революционный смысл. Вместе с тем гордый бунт байроновского Каина носит трагический характер — герой одинок в своих исканиях, в своей любви к человечеству.

В окт. 1821 г. Байрон переехал в Пизу. Австрийская полиция тщательно следила за ним. Здесь вместе с Шелли и Ли Хантом он предпринимает издание лит. журн. «The Liberal» («Либерал», № 1—4, 1822—23), работает над драматической трилогией на библейский сюжет «Небо и земля» («Heaven and Earth», закончена 1-я часть), драмой «Преображенный урод» («The deformed trans­formed»), от которой сохранились фрагменты, над семейно-психологической драмой «Вернер» (1822 г.) и поэмой «Остров» («The island», 1823). Самые значит, произв. Байрона этих лет — сатиры. Выступая против реакционного роман­тизма, Байрон написал поэму «Видение суда» («The vision of judgement», 1822), которая является пародией на одноименную поэму Р. Саути, посвященную прослав­лению умершего короля Георга III. «Божественный» сюжет поэмы Саути и ее основные эпизоды послужили Байрону материалом для комических сцен и положений. Изображая судилище над умершим королем, старающимся про­никнуть в рай, Байрон отмечает бедствия и несчастия, свя­занные с его царствованием. Наиболее комической фигурой является у Байрона сам Саути, стихи которого выводят из терпения даже апостола Петра. Но сквозь задорные и злые шутки в произведениях Байрона, написанном после подавле­ния освободительного и национального движения, порой прорывается почти трагический сарказм. Этот сарказм еще сильнее зву­чит в сатире «Ирландская аватара» («The Irish avatar», 1821, поли. изд. 1831 г.), в которой Байрон, описывая торжеств, встречу, устроенную Георгу IV в Дублине, клеймит ирландцев за раболепие и забвение цац. чести. Непосредственным поводом для написания политической сатиры «Бронзовый век» («The age of bronze», 1823) послужил конгресс Священного союза в Вероне (1822), приняв­ший решения, направленные на подавление революционных движений во всей Европе. В первых строфах сатиры Байрон напоминает об эпохе Наполеона, чтобы рельефнее отте­нить ничтожество пришедшего ей на смену «бронзового века». Углубляющейся европейской реакции Байрон противопоставляет борьбу народных масс, к которым он обращается с прямым революционным призывом.

В Пизе и Генуе Байрон продолжал работать над стихо­творным романом, начатым в 1818 г., — «Дон Жуан» («Don Juan», написано 16 глав или песен; 17-я осталась не­законченной из-за смерти поэта; рус. пер., т. 1—2, 1847). Определяя его особенности, Байрон говорил, что это эпопея, воспроизводящая «новые типы» и созданная на материале современной действительности. Отнесение событий к концу XVIII в. имеет условное значение; эти хронологии, рамки явно нарушаются самим Байроном. Избрав имя Дон Жуана, он давал понять, что роман направлен против ханжеской морали, хотя герой его ничего общего не имеет с романтическим бунтарем. Нравы испанской знати и экзотическая картины жизни на острове пирата, великосветские салоны Лондона и поле битвы, невольничий рынок, гарем турецкого султана, дворец Екатерины II — таков диа­пазон романа. Если в байроновских поэмах и драмах А.С. Пушкин отмечал отсутствие богатства и многооб­разия характеров, то относительно «Дон Жуана» Пуш­кин говорил об «удивительном шекспировском разно­образии» (Полн. собр. соч., т. 11, 1949, с. 64). Байрон ма­стерски использовал строфическую форму октавы для во­площения сложного содержания, открыл неведомые до тех пор англ. поэзии возможности живого разговорного языка. Роман Байрона отличается контрастностью, рез­костью переходов в тематике, композиции, стихе, языке. Поэт выступает суровым обличителем современного об­щества (строки о войнах, которые ведутся в ущерб ин­тересам народа, обращение к Англии — поработитель­нице малых народов, выпады против поэтов «озер­ной гиколы»). В последних песнях Байрон переходит к разо­блачению Англии как страны мнимой «свободы и добро­детели». Сатира его становится еще более желчной и злой. Байрон говорит о невидимом, но имеющим неогра­ниченную власть «духе» золота, который царит над бле­стящим, но ничтожным миром англ. политиков, дипло­матов, дэнди. В отличие от первых песен, в которых мелькало множество лиц и стран, действие последних глав романа сосредоточено в одном месте (замке лорда Генри). Байрон создает целостную картину уклада жизни в поместье крупного вельможи и, не выходя за рамки будничных отношений, рисует типичные стороны английского общественного уклада. Вместо характерной для предшест­вующих произведений Байрона проблемы «человек и мир», в «Дон Жуане» возникает проблема «человек и среда», при­ближающая Байрона к реализму. Зависимость человека от среды раскрыта Байроном на примере обыкновенного чело­века, не возвышающегося над окружающей действи­тельностью. Вместе с тем Байрон показывает, что необхо­димость подчинения обстоятельствам не исключает того, что Дон Жуану, как и всякому человеку, присущи воля к сопротивлению злу, чувство справедливости. В письме своему издателю Байрон писал, что его герой окончит жизнь в революционном Париже. Самые скептические высказывания соседствуют в поэме Байрона с выраже­нием горячей веры в будущее человека, с прямыми обращениями к народу. Опровергая свой собственный скептицизм, Байрон и образом своего героя, и в лирических от­ступлениях доказывает возможность активной, твор­ческой роли человека по отношению к окружающему его миру. Именно в этом утверждающая идея романа.

В сер. июля 1823 г. Байрон покинул Италию и направился в Грецию, чтобы принять участие в освободительной борьбе греческих патриотов против турецкого ига. В декабре 1823 г. он до­стиг города Миссолунги. Байрону было поручено командо­вание одним из отрядов, и он проявил себя как энер­гичный организатор. Героической борьбе греческого народа Байрон посвятил стихи «Песнь к сулиотам», «Из дневника в Кефалонии», «Последние слова о Греции». В послед­нем его стих. «В день моего тридцатишестилетия» груст­ные размышления поэта об ушедших годах сменяются пламенными строками, в которых прославляется герой, отдавший жизнь за всенародное дело:

Достойней нет солдатской доли;

Могила — здесь перед тобой.

На вольной воле, в чистом поле

Найдешь покой

На этот раз призыв Байрона был подтвержден судьбой уже не литературного героя, а самого поэта. Тяжело заболевший лихорадкой, он не согласился покинуть лагерь. Байрон пал на боевом посту. Память его была почтена в Греции национальным трауром. По просьбе греческих патриотов легкие Байрона похоронены в Греции, тело было отправлено в Англию и погребено в местечке Хакиалл, близ Ньюстеда. В том, что прах Байрона не был принят в «Уголок поэтов» Вест­минстерского аббатства, наглядно проявилось, отноше­ние к нему правящих кругов Англии.

Творчество Байрона раскрыло новые стороны и возмож­ности романтизма как художественного метода. Байрон ввел в литературу нового героя, обогатил жанровые и поэтические формы, язык лирической поэзии, создал новый вид политической сатиры. Вокруг наследия Байрона до сих пор продолжается напряжен­ная борьба. Среди критических работ, посвященных Байрону, немало псевдонаучных. Вместе с тем на протяжении XIX—XX вв. в Англии и за ее пределами созданы ценные исследования, однако даже в них обычно игнорируется воздействие на поэта общественно-политических событий его времени; участие Байрона в освободительной борьбе часто рас­сматривается как проявление личного беспокойного темперамента, жажды «сильных ощущений», «космич. отчаяния» и т.п. Буржуазные критики недооценивают также художественное мастерство Байрона.

Истинным ценителем поэзии Байрона, как проницательно отметил еще в 1840-х гг. Ф. Энгельс в работе «Положение рабочего класса в Англии», стал народный читатель (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 2, 462—63). В период наибольших гонений на Байрона (1816—24 гг.) его произведения пропагандировались деятелями демократии, революционной прессы. Высокую оценку поэзия Б. получала в печатных органах чартистов. Глубокое сочувствие вызвало творчество Байрона у великих его совре­менников, у русских писателей и критиков-декабристов, в революц.-демократии, критике 1840—60-х гг. Сов. ли­тературоведы кладут в основу своих исследований прежде всего общественно-политические факторы, опреде­лившие противоречивость мировоззрения Байрона, его твор­ческого метода и стиля. Огромное влияние, оказанное Байроном на всю мировую литературу в XIX в., породило целое дви­жение в разных национальных литературах, известное под названием байронизм. Сочинения Байрона неоднократно переводились на русский язык

Источник:

Краткая литературная энциклопедия в 9 томах.

М.: 1962. Советская энциклопедия. Том I. С. 402 — 409.