СКАЗКА О ХАБРМАНЕ. Армянская народная сказка

Жили-были муж и жена. Однажды муж на­шел на улице яйцо и, принеся домой, положил на окно. Когда жена стала разводить тондир, он говорит ей:

– Жена, я нашел на улице яйцо и положил на окно, поди раздобудь и ты два яйца, сделаем яичницу и поедим.

Жена подошла к окну, но вместо яйца видит большую змею, которая при виде жены с ши­пением исчезла.

– Ну что, нашла? – спросил муж.

– Да обрушится твой кров, ты ска­зал, что на окне яйцо, а там – большущая змея.

Когда муж подошел посмотреть, змея уже обратилась в прекрасного отрока. Очень обра­довались ему бездетные супруги и решили его усыновить.

Спустя десять дней сын сказал отцу:

– Поди проси для меня руку царской до­чери.

– Сынок, – ответил отец, – мы люди бед­ные, царь не выдаст своей дочери за тебя.

Когда отец увидел, что трудно уломать сына, он пошел и сел на стуле, предназначенном для свах. Сейчас же дали знать царю, что какой-то бедняк сел на стуле свах. Царь велел вызвать его к себе. Он пришел, поклонился и стал. Царь спросил:

– Чего ты хочешь?

– Дочь твою, государь, в жены моему сыну.

А знаешь ли ты, что свою дочь за бед­няка я не выдам? Вот встану завтра утром и приеду к тебе. Если увижу, что дом и богатство твое не меньше моего, выдам свою дочь за тво­его сына, – а иначе прикажу отрубить голову тебе и твоему сыну.      

Когда отец вернулся, сын спросил:

– Что ответил царь?

Тот передал ему слова царя. Сын сказал:

– Поди, отец, на то место, где ты нашел яйцо, и скажи: «Хабрман говорит, чтобы завтра наутро он увидел свое имущество вдвое боль­шим, чем богатство царя, и чтоб царь согла­сился выдать свою дочь за него замуж».

На следующее утро царь проснулся и, когда хотел умыться, видит, что в городе появились новые дома, вдвое прекраснее, чем его дворец.

Сын сказал отцу:

– Ну, отец, поди проси для меня руку цар­ской дочери.

Отец пошел, поклонился царю и стал.

– Первое мое желание исполнилось, – ска­зал царь, – а вот исполни другое: исполнишь – сын твой возьмет себе в жены мою дочь; не исполнишь – отрублю обоим вам головы.

– Каково твое второе желание? – спросил отец.

– Я хочу, чтобы завтра утром, встав, я уви­дел неподалеку от города гору, справа от кото­рой была бы зима, слева лето, сзади – осень; спереди – весна. Если сбудется это мое жела­ние, выдам дочь за твоего сына.

Отец вернулся и сообщил сыну желание царя. Сын сказал:

– Поди туда, отец, где ты нашел яйцо, и скажи: «Хабрман велел, чтобы наутро царь, встав, увидел у города гору, справа от которой была бы зима, слева – лето, сзади – осень и спереди – весна».

Утром царь, встав, увидел большую гору, справа от которой стояла зима и шел снег, слева – лето: люди собирали жатву, а там, где стояла весна – люди горячо работали.

Царь воскликнул:

Получил-таки мою дочь!

Когда вновь отец представился царю, царь сказал:

– Два моих желания ты исполнил, а вот исполни-ка третье, и тогда сын твой получит себе в жены мою дочь, – иначе отрублю вам обоим головы.

Каково твое третье желание?

Царь сказал:

– Видишь ли ты, – я царь, а ты человек простой. Мне не к лицу, чтобы сын твой под руку с моей дочкой пошел к венцу. Я хочу, чтобы по той дороге, по которой сын твой с дочкой моей пойдут к венцу, стояли два ряда тополей и таких густых, чтобы народ не видел дочери моей, идущей с твоим сыном, и чтобы был постлан ковер от моего дома до церкви и от церкви до твоего порога.

Сын сказал отцу, когда тот сообщил ему третье желание царя:

– Поди вновь на то место; где нашел яйцо, и скажи, что Хабрман говорит, чтоб от порога царя до порога церкви, от церкви до нашего дома стояли два-три ряда густых тополей, да так, чтобы с одной стороны не было видно, что делается на другой, и чтобы по той дороге, по которой я с царской дочкой пойду к венцу – был постлан ковер.

Наутро царь, встав, увидел, что исполнилось и это его желание. Тогда стали готовиться к свадьбе. У царя было еще два зятя, и эти два зятя вместе с Хабрманом три дня подряд должны были джигитовать.

Хабрман сказал своей невесте:

– Эти три дня, что мы будем джигитовать, твои сестры будут говорить, будто я – их нареченный. Ты смотри, не проговорись, что я твой. 

Начали зятья царя джигитовать. Два с поло­виной дня подряд две старшие дочери царя грызлись меж собой: одна говорила, что Хабр­ман ее нареченный, другая настаивала, что он ее нареченный. Когда прошло два с поло­виной дня, младшая не выдержала и сказала в сердцах:

– Да чтобы вы ослепли! Хабрман мой, что вы зря спорите!

Тогда Хабрман повернул коня и стал перед невестой.

– Да ослепнете вы все три. Я уезжаю. Если придется тебе очень туго, – обратился он к своей невесте, – ты придешь ко мне: сначала попадешь в Медный город, потом в Серебряный, наконец, в Золотой, где найдешь меня. Но ты найдешь меня не раньше, чем износишь свои железные туфли и сотрешь стальной посох.

Сказав это, Хабрман удалился.

Сообщили царю об отъезде зятя. Царь раз­гневался и сказал своей дочери:

– Я требую у тебя моего зятя. Что бы та­кое ты могла сказать ему, что он уехал?

Младшая дочь царя надела мужскую одежду, обулась в железные туфли, взяла посох и пу­стилась в путь. Бог один ведает, сколько она шла, – не то неделю, не то месяц, а то, может, и год, – и в конце концов, когда износила же­лезные туфли, пришла она к роднику и села у его края.

Тут она заметила людей, пришедших за во­дой с медными кувшинами.

Она спросила их:

– Что это за город?

– Медный город, – был ответ.

– А за этим городом, какой город?

– Если выйдешь отсюда до рассвета, так к вечеру попадешь в Серебряный город.

– А что за тем городом?

– Если оттуда пройдешь еще целый день до вечера – попадешь в Золотой город.

Поблагодарила она Бога за эти сообщения и в ту же ночь направилась в Серебряный го­род, а на следующий день вечером дошла до Золотого города. Сев тут у родника, она уви­дела сорок девушек с золотыми кувшинами, пришедших за водой. Сколько она ни просила у них дать ей напиться – они не дали. Тогда она спросила ту, которая особенно сильно про­тивилась:

– Кому вы несете так много воды?

– Сын нашего царя, – ответила она, – по­шел в страну людей и женился там на дочери царя. Теперь он вернулся и горит от тоски по жене. Мы, сорок девушек, без устали носим воду обливаем его, а он все не успокаивается.

Царская дочь сняла с пальца кольцо своего жениха и незаметно бросила его в один из кувш­инов. Когда обливали царевича, кольцо вы­пало.

Увидев его, царевич сказал:

– Я успокоился, полно обливать меня. – И затем спросил: – Из какого кувшина выпало кольцо?

Девушки показали на ту, в кувшин которой было брошено кольцо.

Кто был у родника, когда ты черпала воду?

– Какой-то юноша, – ответила та.

– Поди и приведи его сюда, – приказал ца­ревич.

Та пошла и привела его. Хабрман, увидев, что это его жена, незаметно спрятал ее. Но отец Хабрмана узнал об этом. Тогда Хабрман сказал своей жене:

– Отец мой узнал о твоем приходе, завтра утром он вызовет тебя и попросит, чтобы ты чесала ему пятки. Смотри, не подставляй колена под его ноги: он ударит тебя, и ты на семь локтей провалишься в землю. Там есть бревно, положи на него подушку и подставь ему под ноги, сама же стань поодаль, да так, чтобы едва доставать руками до ног отца; вот так и будешь чесать. Отец незаметно поднимет ногу, ударит тебя, и бревно с шумом провалится в землю. Он скажет: «Ты извела моего сына, убирайся, чтоб мой сын от тебя избавился». Ты тотчас же беги ко мне.

Утром царь вызвал невестку:

Иди, посмотрю, какая ты, что сын мой так тосковал по тебе.

– Невестка пришла, поклонилась и стала поо­даль.

Почеши мои пятки на твоих коленях, – сказал царь.

Невестка тайком подставила ему под ноги бревно; сверх него положила подушку, взяла пятки царя и стала чесать.

Царь внезапно ударил, и бревно с шумом провалилось в землю.

– Убирайся, – сказал он, – чтобы душа мо­его сына избавилась от тебя, ты его извела!

Невестка прибежала к Хабрману.

Спустя два дня узнала об этом царица.

– Дорогая моя, – сказал Хабрман жене, – узнала о твоем приезде моя матушка. Скоро она вызовет тебя к себе. Войдя к ней, ты уви­дишь ее лежащей на тахте, а перед ней, у тондира, женщину, мешающую огонь в тондире но­гами, очищающую тондир грудями и пекущую хлеб руками. Ты возьмешь жердь, помешаешь огонь в тондире, тряпкой оботрешь стенки тондира, натянешь на рапату тесто, испечешь несколько хлебов. Когда после тебя возьмется за выпечку хлеба женщина, ты уйдешь. Мать моя закричит тогда женщине: «Скорей, поймай ее и брось в тондир, чтоб избавилась душа моего сына». Женщина скажет: «Пусть идет, бог с ней. Вот сколько лет пеку я хлеб, обжигая руки, ноги и грудь, а она меня научила, как нужно печь хлеб».

Дня через два мать вызвала невестку. Та явилась, испекла несколько хлебов так, как наказал ей Хабрман, и, когда повернулась ятти, мать закричала, чтоб ее поймала женщина, но та сказала:

– Пусть себе идет с богом. Вот уже сорок лет, как я пеку хлеб, обжигая руки, ноги и грудь, а она научила меня, как следует печь хлеб.

Освободившись от матери Хабрмана, девушка пришла к нему.

– Ну что, избавилась? – спросил Хабрман.

– Да, – ответила та, и они вместе пусти­лись в путь.

Дали знать царю, что земная женщина увела его сына.

Отец пустился за ним вслед. Сын, видя, что ей несдобровать, превратил невесту в горячий и холодный родники, а сам превратился в ста­рика, продающего воду. Царь настиг их и спро­сил у старика:

– Не видел ли тут парня и девушки?

– Я продаю воду, – ответил старик.

– Парня и девушки в этих местах не видел?

– Стакан холодной воды – копейка, горя­чей – две копейки, какой тебе нужно?

– Да говорят тебе – парня и девушки не ви­дел здесь?

– Если у тебя денег нет, пей даром, – отве­тил старик.

Отец оставил старика, вернулся домой и рассказал жене, что видел.

– Да обрушится твой кров! – ска­зала мать Хабрмана. – Старик тот был наш сын, родники — его невеста. Выпил бы ты стакан воды, погибла бы она, а мы вернули бы на­шего сына. Поди опять, все, что ни увидишь – захвати с собой и возвращайся.

– Я проголодался, дай поесть, – сказал отец.

– Не дам, пока не вернешь сына.

Отец – опять пустился за ними. Узнав об атом, сын превратил девушку в храм, а сам сделался дьяконом и стал читать. Царь спросил:

– Дьякон, ты не видел тут парня и девушки?

– Только начал читать, – ответил тот.

– Парня и девушки не видел? – повторил отец.

– Мое дело – служба в храме.

– Парня и девушки не видел? – спросил он еще раз.

– Читаю все, что приходится.

Царь опять вернулся и рассказал жене о встрече с дьяконом.

– Да провалится твой очаг! Если бы ты из храма принес щепотку земли и кусо­чек камня – девушка бы погибла, и наш сын избавился бы от нее.

Вновь послала царица за сыном, наказав мужу во что бы то ни стало вернуть сына. Тут Хабр­ман сказал невесте:

– На этот раз уж тебе несдобровать, отец убьет тебя наверняка, а меня вернет. Как мне теперь быть, чтоб избавить тебя?

Хабрман превратил девушку в молодую яблоню, а сам превратился в длинную тонкую змею и обвил своим телом яблоню так, что не оставил на ней открытого места. Когда пришел царь и увидел это, он сказал:

– Как мне быть, Хабрман, по корню ударю – пострадаешь ты, ударю по верхушке – опять таки ты пострадаешь. Знаю я, ты идешь в страну людей, высунь язык, поцелую его и вернусь.

Когда царь открыл рот, Хабрман влил туда свой яд, и царь высох. После этого Хабрман опять превратил яблоню в невесту, сам принял образ человека, и они пошли дальше. Один Бог ведает, сколько они шли, пришли, наконец, в го­род царя. Царь очень обрадовался, устроил свадьбу, пировали семь дней и семь ночей.

С неба упали три яблока: одно рассказчику, другое тому, кто слушал, и третье тому, кто услышал.

­­­­­­­­­­­­_______________________________________________

«Маргаритнер», кн. III. Рассказана в араратской деревне выходцем из Турецкой Армении

Ереван