АЛЕША ПОПОВИЧ. По мотивам русских былин

На небесах зародился млад-светел месяц, на земле-то у старого соборного Леонтия-попа зародился сын — могучий богатырь; дали ему имя млад Алеша Попович — имечко хорошенькое. Стали Алешу кормить-поить; у кого недельный — он денной такой; у иных годовой — Алеша недельный такой.

Стал Алеша по улочке похаживать, стал с малыми ребятами поигры­вать: кого возьмет за ручку — ручка прочь, кого за ножку — ножка прочь. Стал Алеша на возрасте; начал у отца-матери просить благословеньица: ехать-гулять во чисто поле. Отец говорит:

— Алеша Попович, поедешь ты во чисто поле, а ведь есть и посиль­нее тебя; ты возьми себе в товарищи Марышку Паранова сына.

Садились добры молодцы на добрых коней; как поехали они во чисто поле — пыль столбом закурилася: только добрых молодцев и видели.

Приезжали добры молодцы в Киев-град. Тут Алеша Попович прямо идет в белокаменны палаты ко князю ко Владимиру, крест кладет по писаному, поклоняется по-ученому, на все четыре стороны, а князю Владимиру на особицу.

Встречает добрых молодцев Владимир-князь, сажает их за дубовый стол: хорошо добрых молодцев попоить-покормить и вестей поспросить. Стали добрые молодцы есть пряники печатные, запивать винами креп­кими. Тут спросил добрых молодцев Владимир-князь:

— Кто вы, добры молодцы? Сильные ли богатыри удалые, или пут­ники перехожие — сумки переметные?

Ответ держит Алеша Попович:

— Я сын старого соборного Леонтья-попа, Алеша Попович млад, а в товарищах Марышко Паранов сын.

Как поел да попил Алеша Попович, лег полудновать на кирпичную печь, а Марышко за столом сидит.

В те поры наезжал Змеевич-богатырь к князю Владимиру. Идет Тугарин Змеевич в палаты белокаменные ко князю Владимиру; он левой ногой на порог ступил, а правой ногой за дубовый стол; он пьет и ест и с княгиней обнимается, а над князем Владимиром играется и ругается; он кладет ковригу за щеку, а другую за другую кладет; на язык кладет целого лебедя, пирогом попихнул — все вдруг проглотнул.

Лежит Алеша Попович на кирпичной печи и говорит такие речи Ту­гарину Змеевичу:

— Была у нашего батюшки, у старого у Леонтья-попа, была коро­вище, была обжорище, ходила по пивоварням «и съедала целые кадцы пивоварные с гущею; дошла коровище, дошла обжорище до озера, всю воду из озера выпила — тут ее и разорвало. А и тебя бы Тугарина так же за столом-то всего бы разорвало.

Рассердился Тугарин на Алешу Поповича, бросил в него булатным ножом. Алеша Попович увертлив был, увернулся за дубовый столб. Говорит Алеша такое слово:

— Спасибо тебе, Змеевич Тугарин-богатырь, подал ты мне булат­ный нож; распорю я тебе груди белые, застелю я тебе очи ясные.

В те поры выскочил Марышко Паранов сын из-за стола, схватил Тугарина и бросил о палату белокаменну — посыпались оконцы стеколь­чатые.

Говорит Марышко Алеше:

— Подай-ка ты мне, Алеша Попювич, булатный нож; распорю я Тугарину Змеевичу груди белые, застелю я ему очи ясные.

А Алеша отвечает:

— Не марай ты палат-то белокаменных, отпусти его в чисто поле — никуда он там не денется; съедемся с ним завтра в чистом поле.

Поутру раным-ранешенько подымался вместе с солнышком Марыш­ко Паранов сын, выводил он резвых коней пить воду на быстру реку. Видит — летает Тугарин Змеевич по поднебесью и зовет Алешу Попови­ча в чисто поле. Приехал Марышко Паранов сын к Алеше Поповичу.

— Бог тебе судья, Алеша Попович, не дал ты мне булатного ножа: распорол бы я поганцу груди белые, застлал бы я его очи ясные. А теперь что возьмешь у Тугарина, летает он по поднебесью!

Вывел Алеша своего доброго коня, оседлал в черкасское седло, подтянул двенадцатью подпругами шелковыми — не ради басы, ради крепости, поехал в чисто поле. Едет Алеша по чисту полю и видит Тугарина Змеевича: летает он по поднебесью. Смотрит Алеша на небо, подзывает тучу грозовую, чтобы смочила дождем Тугариновы крылья.

Накатилась туча черная, пролилась дождем, смочила у Тугаринова коня крылья, пал он на сыру землю и поехал по чисту полю.

Не две горы вместе встречаются, то Тугарин с Алешей съезжаются. Палицами ударились — палицы поломалися; копьями соткнулися — копья извернулися; саблями махнулися — сабли исшербилися. Тут Але­ша Попович повалился с седла, как овсяной сноп. Обрадовался Тугарин, хотел бить Алешу Поповича, а Алеша увертлив был. Увернулся Алеша под конное чрево, с другой стороны вывернулся и ударил Тугарина бу­латным ножом под правую пазуху. Спихнул Тугарина с доброго коня и кричит Тугарину:

— Спасибо тебе, Тугарин Змеевич, за булатный нож; распорю я тебе груди белые, застелю я твои очи ясные.

Отрубил Алеша Попович буйну голову Тугарину и повез буйну го­лову к князю Владимиру. Едет да головушкой поигрывает, высоко голо­вушку выметывает, на востро копье головушку подхватывает. Тут Вла­димир испугался:

— Везет-де Тугарин буйну голову Алеши Поповича. Попленит он теперь все наше царство.

А Марышко Паранов говорит:

 Не тужи ты, Красное Солнышко, Владимир стольно-киевский. Если едет по земле, а не летает по поднебесью поганый Тугарин, сло­жит он свою буйну голову на мое копье булатное; не печалуйся, князь Владимир.

Посмотрел тут Марышко Паранов сын в трубочку подзорную, опо­знал он Алешу Поповича.

— Вижу я ухватку богатырскую, поступку молодецкую: накруто Алеша коня поворачивает, головушкой поигрывает, высоко головушку выметывает, на востро копье головушку подхватывает. Едет это не Туга­рин поганый, а Алеша Попович, везет он головушку поганого Тугарина Змеевича.